Получение: выполнить достижение «Коллекция артефактов Озерного прайда» (получить маску заклинателя Озерного прайда и маску воина Озерного прайда)
Автор: неизвествен
Повествование, закрывающее одно из белых пятен в истории цивилизаций.
Что значит «хорошо»? А «плохо»? Что это значит?..
Почему нельзя причинять боль другим существам? Ведь так интересно посмотреть, что будет, если свернуть птахе шею или оторвать лапку жуку. Или взорвать целый мир.
Так ребенок стремится узнать, что внутри любимой игрушки. Он вспарывает брюхо любимому плюшевому мишке или разбирает мекка-машинку на запчасти, а затем горько ревет, осознав, что она испорчена.
Мы были детьми.
Отличными естествоиспытателями.
Талантливыми учеными.
Непревзойденными механиками. Наш мозг был задействован на столько процентов, сколько и не снилось тем, кто пришел позже. При всем этом мы были полностью лишены эмпатии и какого-либо представления о морали. Наверное, именно поэтому нашей цивилизации удалось избежать мрака средневековья и подняться прямо к сверкающим высотам науки и техники. Рацио. Чистая мысль, не сдерживаемая искусственными табу.
При этом мы не гнушались убивать друг друга. Жизнь соседа стоила для нас ровно столько же, сколько жизнь букашки. То есть — ничего.
Кто из нас первым взглянул на мир другими глазами? Кто оглянулся на пройденный путь и ощутил в душе странное шевеление, которому позже придумают название — «стыд»?
Думаю, те, кто жил на границе обитаемых территорий. Чья связь с природой стала немного глубже. Кто начал ощущать себя ее частью... а не хозяином.
Среди нас зрел неминуемый раскол. Он ускорился, когда грянула война.
Знаменитая Тысячелетняя война между нами и эфенами, вторыми детьми мира. Те, кто уже обзавелся зачатками морали, встали перед страшным выбором: помочь родичам уничтожить все живое — или же пойти против них.
Мы выбрали третий путь.
Мы исчезли, растворились среди диких лугов, куда не доносились даже отголоски сражений. Нашим домом стал озерный край, приветливый, гостеприимный, полный дичи. Много, много лет мы кочевали по нему, радуясь вольной жизни, а затем... Затем случилось странное.
Наши дети начали стареть.
Нет, мы никогда не были бессмертным народом, но наша молодость длилась века, а учитывая нашу природную жестокость, мало кто доживал до зрелых и уж тем более преклонных лет.
Но для рожденных на лугах ход времени ускорился. Может быть, это случилось оттого, что мы чересчур отдалились от Сада Матери, нашей колыбели, а может быть, череда взрывов мекка-машин пропитала землю ядом... иначе говоря, породила цепь мутаций. Второе было гораздо более вероятным, потому что через поколение все чаще стали появляться младенцы, с ног до головы покрытые легким пушком, который с возрастом превращался в мягкую шерстку, как у домашнего зверька.
Мы пережили наших детей. Похоронили внуков. Правнуки смотрели на нас с недоумением и сомнением в глазах: трудно было представить, что мы состоим в родстве, такими разными мы стали. Они уважали нас, почитали, слушались во всем, но сторонились как чужих.
Мы поняли, что пришла пора собрать совет. Прирученные птицы понесли весть по лугам. В озерный край стали съезжаться патриархи, кочевавшие по степи. Мы искренне радовались старым знакомым: со многими мы не виделись уже много лет. И опускали глаза, подмечая перемены: первые морщины, седые волосы на висках... Даже нас годы не обошли стороной.
Разожгли костры. Вперед вышел Мара, мой давний друг, самый мудрый, самый лучший из ушедших с нами.
— Настало время покинуть луг. — Он говорил тихо, но твердо, и его слова находили отклик в каждой душе. — Но прежде нужно подумать о том, что мы оставим потомкам. Они не должны повторить ошибок предков. Мы не позволим им пойти путем нагшасов.
— Мы не нагшасы. — откликнулись в ответ. — Мы нуоны. и у нас свой путь.
— Мы не причиняем зла природе. Мы живем в гармонии с ней и берем ровно столько, сколько нужно, чтобы выжить. Пусть это станет их первой заповедью.
— Да будет так. — Сказал кто-то, и нестройный хор голосов повторил: — Да будет так.
— Мы не станем рассказывать им о прошлом. Пусть они останутся в неведении о мире за пределами Великого луга столько, сколько будет возможным. Пусть их сердца будут чистыми, а души — невинными.
«Да будет так».
— Они станут задавать вопросы о том, кто они и откуда пришли. Мы дадим им религию. Пусть их отцом станет Солнце, а матерью — бескрайняя равнина прерий. Пусть они кочуют по ней, нигде не останавливаясь надолго, потому что оседлая жизнь ведет к развитию ремесел и науки, а значит, к гибели.
«Да будет так».
— Пусть металл будет для них под запретом. Пусть их оружие будет вырезано из дерева и кости, а шатры сделаны из соломы и шкур. Тогда они никогда не создадут новых машин.
«Да будет так».
— Мы дадим им кодекс морали и чести. Пусть узы крови станут для них священными, чтобы брат больше никогда не поднял руку на брата.
«Да будет так».
— Мы останемся с ними еще на сотню лет, чтобы дети нынешних детей успели вырасти и впитать эти заповеди. Мы скроем лица масками, чтобы не смущать их взор. Мы станем для них вождями и заклинателями, которые несут слово Великого Отца племенам... Прайдам.
«Да будет так».
Так мы решили. Так все и случилось. Затем мы навсегда покинули озерный край.
Одни вернулись в мир, чтобы жить среди племен, куда больше похожих на нас обликом, чем наш собственный народ, и учить их мудрости. Другие двинулись к морю и стали строить корабли, чтобы отплыть за горизонт. Я решил отправиться с ними.
Теперь мы знаем, что такое старость, но сами все еще полны сил. У нас впереди несколько столетий, а может быть, и тысячелетий. Целая жизнь. Что-то ждет нас на далеком юге?..